Российские нанотехнологии на международной арене

Регистрация | Забыли свой пароль?

Часть I

А.НАСИБОВ: Добрый день, Анатолий Борисович.

А.ЧУБАЙС: Добрый день.

А.НАСИБОВ: У микрофона в Москве Татьяна Фельгенгауэр и Ашот Насибов. Анатолий Борисович, вы сейчас находитесь в Нью-Йорке, насколько я понимаю?

А.ЧУБАЙС: Нет, я нахожусь в Хьюстоне.

А.НАСИБОВ: В Хьюстоне? В Техасе. Это далеко от Нью-Йорка.

А.ЧУБАЙС: Да, довольно далеко.

А.НАСИБОВ: Анатолий Борисович, скажите, пожалуйста. На этой неделе проходит конференция, в которой вы участвуете, - это крупнейшая конференция по нанотехнологиям на американском континенте, конференция Нанотек. После этого вы переезжаете в Берлин, где будете участвовать в конференции, посвященной соприкосновению государства и бизнеса, нанотехнологические инновации в точке соприкосновения государства и бизнеса. На этой же неделе открывается технопарк Байкальского центра нанотехнологий в Иркутске. На следующей неделе открывается международная конференция по применению нанотехнологий в строительной индустрии, в Каире. Как вы считаете, чем объяснить такой всплеск интереса в самых разных странах, на самых разных континентах к нанотехнологиям?

А.ЧУБАЙС: Ну, действительно, это такой бум. Бум во всех смыслах этого слова. Мы находимся на стадии, когда очень масштабный объем накопленных результатов исследовательских, научных и фундаментальных, и прикладных. Сегодня на наших глазах разворачивается реальный бизнес. То, что мы обсуждаем, и то, что, собственно, вы перечислили, - это не просто научные исследования, а это начало новых технологий, начало новых бизнесов, начало новых технологических укладов в отраслях. Именно поэтому практически во всем мире сегодня эта тема настолько горяча и настолько пользуется всеобщим вниманием.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Анатолий Борисович, а вот, находясь в Америке, что вы увидели своими глазами, как используются нанотехнологии? Потому что, конечно, многие наши слушатели регулярно слышат это слово, но о таких вот, знаете, совершенно обыкновенных вещах – где и как это можно увидеть и использовать – довольно слабое представление себе имеют.

А.ЧУБАЙС: Ну, вы знаете, вот здесь сейчас в Хьюстоне, где я нахожусь, проходит крупнейшая на американском континенте конференция по нанотехнологиям. Довольно такое, серьезное, внушительное мероприятие. Правда, надо сказать, что наша российская конференция в Москве, как теперь уже понятно, существенно масштабнее, больше и, пожалуй, даже насыщеннее, чем американская. Но отвечая на ваш вопрос непосредственно, я готов поделиться такими просто личными впечатлениями. Вот здесь на каждой парковке стоит обычный аппарат для оплаты парковки, на котором сверху находится солнечная батарея. И это такая, уже постоянная практика – они используют солнечные батареи, независимые от общей энергосистемы, уже в массовом порядке. И особенно произвела впечатление солнечная батарея на мусорном баке, что кажется некоторой дикостью, а на самом деле очень интересная идея. Солнечная батарея на мусорном баке нужна для того, чтобы бак мог получать источник энергии для того, чтобы прессовать, спрессовывать мусор, который в него попадает, а потом не нужно перевозить полупустой бак с большой экономией бензина для тех, кто занимается эксплуатацией этой службы. То есть то, что мы видим своими глазами здесь, - ну, это очевидное практическое применение самых современных нанотехнологий для самых таких практических, бытовых сфер жизни.

А.НАСИБОВ: Анатолий Борисович, в 90-х годах были модны такие выражения для привлечения внимания общественности, покупателей: «Евроремонт», «Евроокна», там «Европаркет». Иногда складывается впечатление, что в этом десятилетии слово «евро» вполне можно с успехом заменить на слово «нано». И мы слышим там «нанобетон», «нанотехнология».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «Наногалстук» как-то недавно услышали.

А.НАСИБОВ: Даже так, да. Даже автомобили в Индии начали выпускать под брэндом «Нано». Не используется ли вот это слово сейчас для привлечения внимания потенциальных покупателей, причем к технологиям, которые мало имеют общего с реальными нанотехнологиями?

А.ЧУБАЙС: Ну, вы знаете, когда идет такая большая волна, ну, конечно, есть и пена рядом с ней – это неизбежно. Действительно, мы сами уже видим случаи, когда слово «нано» в названии продукта появляется просто, чтобы заманить покупателей, хотя за ним не стоит ничего абсолютно. И это, конечно, просто обман. Это обман, но для того чтобы его вскрыть, нужны соответствующие системные действия, одно из них мы предпринимаем сами. Мы создаем сейчас систему «Наносертифика». Это система для сертификации продукции на предмет ее соответствия классическим требованиям нано, или несоответствия. И это один из шагов для того, чтобы помочь покупателю отделить настоящее нано от фиктивного.

А.НАСИБОВ: А есть ли у нас в стране такого рода специалисты, такого уровня специалисты, которые способны дать глобальную полномасштабную оценку нанотехнологиям и не сбиться на какие-то свои узковедомственные интересы? Добавлю, что на сайте Роснано говорится, что одна из задач госкорпорации Роснано – это долгосрочные прогнозы развития, к разработке которых привлекаются ведущие российские и мировые эксперты. Располагает ли наша страна такого уровня экспертами?

А.ЧУБАЙС: Ну, действительно, настоящий современный специалист в области нанотехнологий – это человек, который обладает очень широкой мультидисциплинарной подготовкой. Это и физика, и химия, и биология, и электроника, и еще ряд других примыкающих или не очень примыкающих к ним дисциплин. Именно поэтому по сути дела постановка или создание системы образования в нашей сфере – ну, это такая, крупнейшая задача, в которую сейчас очень серьезно погружен Минобрнауки и много чего делает для того, чтобы это возникло. Мы со своей стороны стараемся помогать. И вот сейчас буквально на днях разворачиваем первый проект подготовки специалистов по метрологии в области нанотехнологий вместе с Московским Физтехом и Институтом стали и сплавов, где недавно я встречался с ребятами, со студентами, которые как раз начали подготовку, магистерскую подготовку по нашим программам. Это будущие специалисты для нас. Если вы спрашиваете в целом, достаточно ли специалистов, скорее я бы сказал, пока еще нет. Но с другой стороны, я не могу согласиться с теми, кто считает, что у нас вообще в науке нет ни одного серьезного человека и вообще все серьезно уехали на Запад. Это не так – у нас колоссальное экспертное сообщество, почти 300 человек, которых мы привлекаем для экспертизы наших проектов. Значительная часть из него – российская, и очень квалифицированная.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Скажите, пожалуйста, Анатолий Борисович, я правильно понимаю, что в деле нанотехнологий государство и бизнес должны выступить вместе, консолидировано? И для этого есть госкорпорация, и вы работаете вместе с бизнесменами так, вплотную?

А.ЧУБАЙС: Вы знаете, не просто вместе, а это тот случай, когда абсолютно незаменимая друг другом роль есть и у того, и у другого. Вот смотрите. Мы, действительно, работаем с бизнесом, мы создаем новые бизнесы, новые заводы, новые предприятия, новые фабрики, но! Создавая их, мы, как компания, остаемся всегда в миноритарной позиции, то есть мы всегда держим меньше 50% акций. Почему? Потому что мы считаем абсолютно необходимым, чтобы в этих новых бизнесах появился частный стратег, появился частный контролирующий акционер, появилась частная компания, которая будет воспринимать этот бизнес как свой. В этом смысле мы лишь помощники для них, мы лишь поддерживающая организация для них. Но по-настоящему развитый, современный нанотехнологический сектор, конечно, может создать только частный бизнес, но, опять же, при поддержке государства.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот сейчас, находясь на выставке в Америке, и до этого была выставка в Москве, и впереди у вас еще, в общем-то, много очень поездок – как бы вы оценили: какое место занимает Россия по сравнению с другими странами по уровню развития нанотехнологий?

А.ЧУБАЙС: Ну, если вы меня спрашиваете не о научном заделе, а именно о развитии нанотехнологий, то надо трезво сказать, что мы, конечно, только-только-только начинаем. Это очевидный факт, и в этом смысле в списке из 10-ти лидирующих в мире стран в этой области мы сегодня не окажемся. Наш старт произошел позже чем в мире. Скажем, в Соединенных Штатах президентская нанотехнологическая инициатива была принята в 2001-м году, а у нас в 2007-м. И мы, конечно, часть времени... Дали им некоторую фору, я бы сказал так. Но в то же время когда мы рассказываем о том, что же сегодня делается у нас в стране, о том, что делается у нас в РОСНАНО для поддержки бизнеса, о том, что делает Курчатовский научный центр для координации науки в этой сфере, ну, я очень часто встречаю просто многие, знаете, восторженные оценки. Просто восторженные оценки. Многие из наших коллег говорят о том, что то, как Россия начала формировать свой сектор, то как мы вступили в эту гонку, вызывает очень высокие оценки. В этом смысле я надеюсь, что с течением времени мы сумеем не просто войти в десятку, а прорваться на более почетные места в них.

А.НАСИБОВ: Анатолий Борисович, не задавали ли вам вопросы насчет этики, научной этики, если хотите, при разработке проектов нанотехнологий? Ведь эти технологии, что называется, обоюдоострые – они могут нести добро, но они также могут нести и очень серьезные негативные последствия, как, например, применение нанотехнологий в разработке лекарств и одновременно при разработке биологического оружия. В том числе для, предположим, использования против тех или иных этнических групп, о чем мы читали в последние месяцы. Вопросы этики – как-то задумывались об этом?

А.ЧУБАЙС: Это очень острая тема и очень актуальная в нашей сфере. Больше того, мы видим как, собственно говоря, именно в силу этого фактора даже крупнейшие страны качаются в своей политике в разные стороны. Вот, например, в Соединенных Штатах при президенте Буше было запрещено государственное финансирование исследований в области стволовых клеток, одного из самых перспективных направлений в нанобиомедицине. А пришел президент Обама, и возобновил разрешение. Очень сложные дискуссии. Мы считаем, что это очень серьезная тема, к которой нужно с самого старта разворачивания российской наноиндустрии относиться предельно серьезно. Мы со своей стороны какие-то первые шаги начали предпринимать, подписали недавно соглашение с господином Онищенко – это Потребительский надзор наш. Совсем недавно у Сергея Борисовича Иванова прошло специальное заседание правительственной комиссии ровно с этой темой – как выстроить систему медицинской и санитарной безопасности в создаваемой российской наноиндустрии. Здесь же можно и, что называется, перегнуть палку, и создать ситуацию, когда нужно будет 150 разрешений на любой бизнес по производству любого нанопродукта. А можно и промахнуться, и не создать своевременной защиты. Тут другой риск очень серьезен. Поскольку мы сейчас на старте, очень важна сбалансированная позиция. Мне кажется, что мы только начинаем ее сейчас нащупывать общими усилиями вместе с правительством.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Анатолий Борисович, а используете ли вы как образец опыт других стран, которые сейчас ушли сильно вперед по сравнению с Россией?

А.ЧУБАЙС: Вы знаете, страновой опыт очень разный. Нанотехнологическая индустрия в тех же США, где я сейчас нахожусь, и нанотехнологическая индустрия в Израиле, и нанотехнологическая индустрия в Южной Корее очень сильно отличаются друг от друга. У них в силу естественных корней, корней в истории развития собственных экономик очень разная история, очень разные масштабы и разные сильные и слабые места. В этом смысле мы, вряд ли, сможем напрямую кого-то взять себе за образец и просто скопировать такой зарубежный опыт. Но в то же время было абсолютным чванством говорить, что мы тут, понимаешь, самые умные и мы вообще никого не хотим слушать, а сделаем все по-своему. Не может быть такого отдельного, знаете, деревенского нанотехнологического сектора – он может быть либо на мировом уровне, либо никакой. И в этом смысле у нас конкуренты очень жесткие – никто нас тут ласково по головке гладить не будет, если мы не сумеем выйти на лучшие мировые образцы самой эффективной, самой лучшей ценой. В этом смысле мы, собственно, и изучаем то, что есть в мире, в то же время понимая, что на русский язык это не удастся перевести как просто в режиме кальки. Потребуется глубоко переложить это на особенности российской экономики, если хотите российской культуры и даже российской истории.

А.НАСИБОВ: Получается, что можно провести какие-то параллели между нынешними мировыми нанопроектами и теми ядерными проектами конца 30-х – 40-х годов, когда государства закрыли научный обмен информацией между представителями научной общественности разных стран и начали полным ходом разрабатывать эти технологии, ядерные технологии, каждое государство в одиночку. Нет ли такого опасения, что мы сейчас собьемся, придем к этому?

А.ЧУБАЙС: Ну, вы знаете, часто эту аналогию приводят с ядерным проектом, говоря о нанотехнологиях. Она отчасти имеет смысл, но лишь отчасти. Дело в том, что как бы ни было значимо все, что сделано в области атомной энергетики, и в военной, и в мирной, но это всего лишь 1 или 2 отрасли экономики. А особенность нанотехнологий состоит в том, что по применению, по приложению своему – это от медицины до судостроения, от авиации и космоса до сельского хозяйства и зоотехники. То есть широта применения нанотехнологий абсолютно потрясающа и несравнима ни с какими технологиями в области атомной энергетики. Именно поэтому закрытость в нанотехнологиях – это вещь, которую сегодня мало кто у себя применяет. Закрытость – это очень опасный инструмент, который просто может превратить страну в отстающую. Тут, скорее, побеждает тот, кто более открыт, кто более динамичен и кто позволяет и другим смотреть то, что делает сам, и сам готов смотреть и принимать то, что делают другие.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас в таком случае кого бы вы назвали главным партнером России в этой сфере?

А.ЧУБАЙС: Ну, как раз вот то, что мы выстраиваем, я думаю, что тут нужно ориентироваться на естественное лидерство. А лидеров в этом нанотехнологическом мире сегодня список, в общем, уже очевиден. Ну, безусловно, Соединенные Штаты, Израиль, Япония, Южная Корея, Германия, Финляндия – вот основные имена, которые существуют в нанотехнологическом мире, и именно поэтому это и есть маршрут наших поездок, в том числе то место, где я сейчас нахожусь.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы знаете, наверное, еще хотела бы самый последний вопрос я задать по вашей текущей поездке. У вас запланировано очень много встреч, в том числе и переговоры с такими крупнейшими мировыми компаниями как Intel, Hewlett-Packard. Это переговоры такие, пока ознакомительные – вот, что у вас есть, что есть у нас, или мы можем ждать каких-то уже договоренностей о совместной работе, каких-то подписанных документов совместных?

А.ЧУБАЙС: Вы знаете, вот, в нанотехнологической сфере очень многое масштабное происходит как раз в сфере среднего бизнеса и даже малого бизнеса – это особенность этого сектора. Вот у меня за 2 дня здесь в Хьюстоне было, наверное, штук 15 встреч, которые, как я предполагаю, могут при правильном развитии событий принести в Россию сотни миллионно долларов инвестиций. Причем не просто инвестиций, а инвестиций вместе с высочайшей экспертизой научно-технической, экспертизой в самый-самый-самый хайтек. Хотя среди компаний, с которыми я встречался, пока нету ни одной компании мирового масштаба с точки зрения объема производства. Но, безусловно, конечно, Intel и Hewlett-Packard, и компания AMD – основной конкурент Intel, президент которой приезжает ко мне через пару недель. Это все такие имена мирового класса. С ними за одну встречу выйти на подписание контракта, конечно, невозможно. Там речь идет скорее о начале вырабатывания совместной политики по взаимодействию – я бы вот так осторожно выразился.

А.НАСИБОВ: Благодарю вас. Анатолий Борисович Чубайс, руководитель государственной корпорации «Российская корпорация Нанотехнологии Роснано», по телефону из американского города Хьюстон. Спасибо, Анатолий Борисович.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое.

А.ЧУБАЙС: Спасибо. Спасибо.

Часть II

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 22:33 в столице. Здравствуйте еще раз, или, вернее, первый раз, наверное. Это программа «Назад в будущее» на радиостанции «Эхо Москвы». Мы продолжаем тему нанотехнологий, и сейчас с нами на прямой линии телефонной связи Сергей Кушнарев. исполнительный вице-президент нанотехнологического общества России.

А.НАСИБОВ: Сергей Викторович, добрый вечер. Слышите нас?

С.КУШНАРЕВ: Да, добрый вечер.

А.НАСИБОВ: А я забыл представить ведущих. Это очаровательная Татьяна Фельгенгауэр и Ашот Насибов, и мы задаем вопросы Сергею Кушнареву, исполнительному вице-президенту нанотехнологического общества России. Сергей Викторович, может ли Россия уже похвастаться какими-то реальными достижениями в области нанотехнологий? Нам есть что сейчас уже показать миру?

С.КУШНАРЕВ: Вот в первой части вашей программы, я полностью здесь согласен с Анатолием Борисовичем, что только системные действия позволят нам выйти на те передовые рубежи, о которых идет речь. Дело в том, что тезис о том, что у нас все есть для нанотехнологий, и у нас, как говорится, почти ничего нет, он абсолютно правилен здесь. То есть у нас масса ученых и идей, которые могут выйти на передовые рубежи, но у нас слабая инфраструктура для того, чтобы воплотить это в ту продукцию высокого качества, и у нас отсутствуют те системные силы, которые эту высокую технологию в России могут поставить на должный уровень. Только сообща мы здесь можем все это сделать.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сергей Викторович, а с чем вы связываете слабость инфраструктуры? Поздно начали заниматься этой проблемой? Мало денег? В чем проблема?

А.НАСИБОВ: И нельзя ли здесь использовать еще задел советских времен? Ведь тогда было достаточно много проектов, которые сейчас уже имеются нано-, да? Сам термин появился-то в начале этого десятилетия, грубо говоря. Мы тогда еще не знали, что это нанотехнологии.

С.КУШНАРЕВ: Ну вы практические все и ответили сами. Действительно, и задел у нас огромный, и мы пользуемся советским заделом, и те ученые, которые сделали свое имя в тех или иных отраслях – они, действительно, еще с тем заделом. Но и новое поколение подрастает. И во-вторых, здесь есть, конечно, самое главное, что отличает это от других отраслевых прорывов – это именно вот эта междисциплинарность. И здесь не хватает всего реально, понимаете? И возьмите подготовку кадров, возьмите отношения, связанные с законодательными актами, касающимися деятельности ученых, прав собственности. Возьмите ли вы оснащение лабораторий, по России. Возьмите вы проблемы образования, о котором тоже говорилось уже, и так далее. То есть везде есть заделы, но их надо поставить на должный уровень. И здесь ни о каком опоздании речи быть не может, потому что либо эту работу мы сделаем, либо мы ее не сделаем. Понимаете, да?

А.НАСИБОВ: Сергей Викторович, я прочту 2 сообщения за минувшую неделю, только 2 из целого потока. В Иркутске состоялась презентация технопарка Иркутского государственного технического университета, пущена первая очередь Байкальского центра нанотехнологий. Основные проекты Наноцентра – это лазер для диагностики и лечения онкологических заболеваний, а также нагревательный элемент нового поколения, аналогов которому нет нигде – это первое сообщение. И второе. 6-го мая в МГУ состоялась торжественная церемония награждения победителей III Всероссийской интернет-олимпиады «Нанотехнологии. Прорыв в будущее». И самый массовый тур Олимпиады, заочный – он проводился в марте, и тогда в нем участвовали почти 6 тысяч человек из 49 городов России, что в 3 раза больше чем годом ранее. Вот это примеры того, что, все-таки, государство и научные, и образовательные учреждения – они лицом к нанотехнологиям поворачиваются. Они готовят будущих специалистов. Но для того, чтобы готовить будущих специалистов, необходимы уже специалисты действующие. Есть ли в стране такие силы, которые в состоянии учить как будущих специалистов по нанотехнологиям, так и давать уже оценку ныне готовящимся проектам?

С.КУШНАРЕВ: Ну вот смотрите. Вы сейчас назвали одно из событий – это III Всероссийская интернет-олимпиада, хотя там участвовали представители из почти 25 стран.

А.НАСИБОВ: Ну, плюс к российским участникам.

С.КУШНАРЕВ: Да-да-да. И Нанотехнологическое общество России тоже здесь как соорганизатор выступало. Более того, академик Третьяков – главный организатор, это декан факультета Наук о материалах МГУ, это сейчас действующий первый президент Нанотехнологического общества. И в этом смысле, конечно же, если бы у нас не было тех потенциальных, я еще раз говорю, возможностей, вряд ли бы мы с такой уверенностью говорили о том, что мы это можем сделать, да? Но это надо делать. Даже проведение вот этой Олимпиады – оно буквально в этом году резко повысило качественный уровень этого проведения за счет привлечения больших сил, и не только финансовых, а и самое главное – больших интеллектуальных сил из разных вузов. Если раньше практически один МГУ бился для повышения качества этой Олимпиады – они, собственно, и были инициаторами – то в этом году уже около десятка университетов наших авторитетнейших участвовали и в составлении задач, и в работе с участниками. И в этом смысле, еще раз повторяю, никакого пессимизма нет и быть не должно. Главное – это совместно работать над тем, чтобы прийти к тому уровню, о котором мы говорим. Вот я хотел несколько слов сказать здесь, что такое Нанотехнологическое общество? Это же не кусочек гражданского сектора, нашего общества, которое в этом направлении заинтересовано и оно этим занимается и будет заниматься. То есть, есть масса задач, о которых говорили и еще можно говорить здесь, буквально час потратить на перечисление тех задач и проблем, даже первичных, которые надо выполнить, чтобы мы поднялись в этой десятке, о которой говорилось. Но делать это все нужно не только в Москве, делать это все нужно по всей России. И более того, за счет вот этой междисциплинарности, которая характеризует нанотехнологии, очень удобно и практично, я считаю, подходить к развитию науки и техники в целом в регионах России, там, где это и исторически уже сложилось, и там, где это еще только вновь зарождаются, эти традиции. То есть в этом смысле, может быть, слово «модное» здесь можно потребить, модный термин – он помогает развитию науки и техники в целом и, конечно, развитию нанотехнологий.

А.НАСИБОВ: Сергей Викторович, а не будет ли здесь такой здоровой, а может быть, даже несколько нездоровой конкуренции? Есть Нанотехнологическое общество России, есть Ядерное общество России, есть, предположим, Томский Политех, где готовят и специалистов в области нанотехнологий, и специалистов в области ядерных технологий. Не конкурируют ли эти направления между собой за наиболее перспективных студентов, специалистов, за светлые головы? И другие, может быть, еще?

С.КУШНАРЕВ: Я вам могу ответить очень просто: трудно конкурировать, потому что зачастую это бывают одни и те же люди – и это хорошо, синергетический эффект происходит. Ну, например, я в этом смысле могу сказать, что Ядерному обществу России 20 лет – я тоже исполнительный вице-президент там. И, собственно, мы и пришли к тому, что создать Нанотехнологическое общество сейчас необходимо, потому что это такой важный инструментарий для того, чтобы профессионалы сами помогли разобраться в своих проблемах, и вот эту площадку между государством, бизнесом и третьего участника я бы назвал – это гражданское общество, но в виде части его профессиональной – смогли эффективно построить эту систему. Поэтому никакой здесь конкуренции не будет, а, наоборот, используем, как говорится, те достижения, которые были и в той же ядерной отрасли, и те центры, которые готовили студентов в качестве политехнических наших центров. Они и сегодня являются передовыми в тех потенциях, которые мы рассчитываем на подготовку специалистов нанотехнологий. Понятно, что они на этой же базе и будут расти.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я напомню, что вы слушаете программу «Назад в будущее», у нас в гостях по телефону Сергей Кушнарев, исполнительный вице-президент Нанотехнологического общества России. Программу для вас ведут Ашот Насибов и Татьяна Фельгенгауэр. А нашему гостю вы можете присылать вопросы по номеру +7 985 970-45-45, и вот Алексей, студент из Петербурга уже прислал свой вопрос для вас, Сергей Викторович: «Куда пойти сейчас работать выпускнику по специальности «Лазерные микро- и нанотехнологии»?»

С.КУШНАРЕВ: Вы знаете, это достаточно вопрос, требующий конкретики, поэтому он может прислать свое резюме нам в Нанотехнологическое общество, и мы ему, безусловно, в этом смысле сможем помочь. Вы перешлите ему мой мобильный телефон, и мы с ним эту тему обсудим.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо, спасибо большое. Вы упомянули помимо проблем кадровых, которые существуют, еще и законодательные. А вот с точки зрения юридической – кто вас поддерживает? Ну, вообще, дело нанотехнологий – кто помогает как-то отрегулировать законами? Потому что там же очень много таких, подводных камней.

А.НАСИБОВ: Не пришла ли пора создавать собственное лобби в Государственной Думе?

С.КУШНАРЕВ: Вы абсолютно правы в том, что подводных камней много. Ну, во-первых, в Государственной Думе и так достаточно людей, которые об этом думают, ну, в частности, известный специалист Кокошин. Но я хотел бы сказать здесь, что дело идет не о лоббировании, потому что в данной ситуации это... Ну, лоббирование – это когда есть интерес какой-то части, которая пытается пролоббировать этот свой интерес и получить его. А в данной ситуации речь идет о том, что это, вообще, супергосударственная проблема, и поэтому здесь речь идет не о лоббировании, а о качественном совместном законотворчестве. И норма творчества, кстати, что очень важно – вот в первой части вы говорили – это проблема безопасности при использовании нанотехнологий или 2 стороны медали. Как бы не сделать так, чтобы опасные технологии проникли в нашу жизнь, и наоборот – как бы не повысить те рамки ограничений, за которыми либо экономическая эффективность пропадет, либо просто запретные темы наступят, чего мы, или ядерные высоты много раз испытывали после Чернобыля. То есть на сегодняшний день по многим параметрам признается, что слишком завышены многие пределы и границы, и в этом смысле надо к ним подходить сбалансированно и осторожно. Поэтому мы в части, если говорить о деятельности общественной нашей организации, конечно, планируем такой юридический штурм проблем произвести, их инвентаризацию – что в первом плане должно рассматриваться в качестве законотворческой деятельности и в качестве норм, которые необходимо разрабатывать вместе с Роспотребнадзором и Ростехнадзором в том числе. И я думаю, что это та большая работа, которая сплотит разные слои нашего общества. Иначе без этого мы не продвинемся.

А.НАСИБОВ: Сергей Викторович, еще несколько сообщений последних дней. Вот газета «Известия» писала, что исследователи из новосибирских университетов и Академ-городка создали технологию получения лекарств в идее частиц размером порядка нанометра, это одна миллиардная метра. Дозу лекарства стало возможным уменьшить во много раз. И даже исследователи полагают, что в миллион раз можно уменьшить дозу лекарств, потому что практически все молекулы доставляются по назначению. Но сторонние специалисты пока сомневаются. Вот из Калифорнии пришло сообщение, что разработаны материалы для имплантируемых в тело человека электронных каких-то приборов или микросхем. И, например, из Йеля сообщение: «Создали препарат, способный предотвратить проникновение вируса ВИЧ и Гепатита в организм», тоже благодаря нанотехнологиям. Вот сейчас эта информация публикуется в открытом доступе. Если вы помните, в первой части нашей передачи в беседе с Анатолием Борисовичем Чубайсом, я спросил, можно ли проводить примеры с атомным проектом 40-х годов в разных странах, когда информация как обрубленная прекратила поступать из одной страны в другую по атомным проектам, потому что все конкурировали между собой и не хотели давать своим противникам каких-то дополнительных новостей, дополнительной базы данных. Есть ли опасность того, что страны в административном порядке прекратят обмен учеными информацией по нанопроблемам, по нанотехнологиям с тем, чтобы ограничить это развитие на своей национальной базе и чтобы таким образом прекратить какие-то утечки информации.

С.КУШНАРЕВ: Ну, знаете, такая практика всегда есть, на самом-то деле. И никто законодательство о Государственной тайне не отменял ни в каком государстве. Есть разработки, которые используются, естественно, в определенных целях и которые не афишируются. Но это не означает, что ученым, которые занимаются развитием нанотехнологий и которые задумываются о том, что это будет полезно для людей и качественно может изменить их жизнь, что этому надо из-за этого ставить какие-то пределы. Так же, как и если уж брать аналогию с атомной отраслью. Вы же прекрасно знаете о том, что как только была выполнена задача, и даже в процессе выполнения той задачи, которую Игорь Васильевич Курчатов вместе со своими коллегами выполнял, уже сразу же было предложено о том, чтобы искать пути для мирного использования ядерной энергии. И фактически эти же ученые, которые выполнили с честью атомный проект по защите наших национальных интересов, - это отцы направления мирного использования атомной энергии. Поэтому в этом смысле я считаю, что надо работать над развитием нанотехнологий в их позитивном варианте, и соответственно заниматься соответствующим органам своим делом, а ученым с точки зрения своей практики, вот эту информацию, которая могла бы навредить, ее всячески препарировать и обсуждать. Тогда, я думаю, ей будет меньше возможностей проявиться. Но это то, что могут делать ученые.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сергей Викторович, давайте вернемся к практическому применению. Вот на сайте Роснано есть миллионы примеров того, как используются нанотехнологии в совершенно обыденной, повседневной жизни – это и косметика, и здоровье, и все что угодно, и даже носки, которые можно неделю не стирать.

А.НАСИБОВ: Ой, не надо.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там с серебром как-то все было очень сложно, все описано. Скажите, когда, наконец, мы увидим какие-то воплощения всех этих разработок и проектов? Вот когда я смогу прийти в магазин и знать, что, вот российские ученые сделали это с использованием нанотехнологий, и я могу этим пользоваться?

С.КУШНАРЕВ: Ну, что касается нанотекстиля и наноносков, в частности, о том, что вы там говорили «Ой, не надо», я вам хочу сказать, что они уже есть. Более того, специалисты, которые являются членами нашего общества, они очень плотно занимаются нанотекстилем для различных применений, и в том числе с добавлением серебра. Но это все очень сложные технологии, их на обыденном уровне – носок + серебро являются наноносками – это абсолютно неправильный тезис, и в каждом случае это вопрос, который необходимо обсуждать на своем уровне. Но опытные проверки и практическое применение этому уже найдено. Я вам хочу сказать, что для внутренних войск, для спецгрупп МЧС, которые в дальних и тяжелых условиях находятся, такие носки уже прошли опытную носку, и это становится реальностью. А то что касается массового потребления в широком смысле, то это, конечно, то, о чем говорил и Анатолий Борисович, - это сертификация. И только она, и это уже вопрос очень сложный. Опять возвращаемся к законодательству о техническом регулировании, о стандартизации и т.д., и т.п. То есть до тех пор, пока мы не возродим в стране нормальную систему, позволяющую гарантировать, что вот это качество. Помните знак качества в хорошие самые времена? Что если стоял знак качества, то люди хотя бы понимали, что это проверено, сделано по стандартам и так далее. Можно, конечно, и это слово заиграть, что потом было сделано, но факт остается фактом. Это должно быть а) сделано системно, б) все разговоры о том, это то или не то, должны вестись на соответствующем уровне учеными, а не в эфире или в средствах массовой информации. Потому что это абсолютно бездоказательные заявления, которые могут и в одну, и в другую сторону двигаться. А для этого, правильно, должна быть система сертификации и вот это вот придет в нашу повседневную жизнь. То есть это не только от ученых и технологов зависит. Это зависит, вот видите, и от законодателей, и вообще, в принципе, о словах перевода нашей экономики на инновационный путь – вот там все есть, надо только на него перейти.

А.НАСИБОВ: Сергей Викторович, вы упомянули такой интересный термин – междисциплинарность в развитии нанотехнологий. Насколько я понимаю, нанотехнологии – они развиваются на стыках наук, причем не обязательно на стыках 2-х, а иногда на стыках 3-х, 4-х каких-то направлений. Нет ли опасения, что каждая из этих сторон может тянуть одеяло на себя? Это первое. И является ли наличие в нашей стране, извините за бюрократический язык, наличие в нашей стране Нанотехнологического общества России попыткой задать какие-то правила игры и как-то быть над схваткой?

С.КУШНАРЕВ: Ну, я со 2-го вопроса начну, потому что это, действительно, так. Нанотехнологическое общество – это все мы, собственно говоря. То есть, во-первых, в уставе его записано, что это массовая организация, и не только академики и член-корреспонденты могут быть его членами, что, в общем, и так есть. И сейчас хоть мы и в самом начале пути, а у нас уже более 75% людей, имеющих научные степени и звания. Но! При этом это могут быть и люди из средств массовой информации, это могут быть администраторы, которые занимаются в этой сфере, и так далее. То есть, понимаете, грубо говоря, это одни и те же люди, только они на работе в костюме, а вечером они играют в волейбол-футбол. Вот это и есть Нанотехнологическое общество. То есть там же нету людей, которые являются его штатными сотрудниками и держат там трудовые книжки и ходят туда на работу. Это и есть реальное влияние гражданского общества на проблему. Поэтому, конечно же, с учетом того, что это междисциплинарная проблема, самым широким – и тут мы нисколько не преувеличиваем – самым широким при правильном развитии этого общественного инструментария станет вот это Нанотехнологическое общество России. И в этом смысле это и есть цель и задача – охватить наиболее широкие слои. Например, вот вы тут про школьную Олимпиаду – еще раз вернемся к ней- по законам об общественных объединениях до 18-ти лет люди не могут быть членами общественных объединений. Поэтому школьники формально членами Нанотехнологического общества не могут быть, но очень хотят.

А.НАСИБОВ: Ну, можно молодежную секцию сделать.

С.КУШНАРЕВ: Нет, а мы и договорились, что мы сделаем школьную комиссию, которая, как бы, их будет объединять, а затем они просто становятся полноправными членами по достижении определенного возраста. Тем самым, мы бюрократическую часть, как бы, соблюдаем, но самое главное – держим этих людей в орбите общения. Ведь здесь есть огромная возможность на наших конференциях, на наших мероприятиях – чем хорош этот инструмент – этим школьникам общаться с академиками. И тем академикам, которые хотят этого общения, общаться со школьниками. Ну и тут долго можно говорить. Но я в принципе ответил на ваш вопрос. Мне кажется, что да, действительно, это очень хороший инструмент для того, чтобы объединить этих людей. Потому что никакое министерство, ведомство их не объединит – это первое, или, вернее, второе. Теперь что касается первого вопроса, здесь очень трудно ответить сходу. Я, знаете, даже думаю, что это предмет отдельного разговора – слишком много параметров здесь сходится. Ну, я как один пример приведу, почему это очень сложно, да? Вы знаете, на самом деле, у нас есть секция такая, синергетическая в обществе образовалась. Ее инициаторы – это ведущие сотрудники Института философии Российской академии наук, те, которые занимаются синергетическими явлениями и которые как раз работают на стыке. И там есть целая своя наука по тому, как, как бы, польза, наоборот, для всех составляющих этой междисциплинарности будет, а не отталкивание или перетягивание одеяла, кто сильней. Но еще раз повторяю: здесь очень много нюансов, и я бы так, в очень этом коротком промежутке времени не стал бы эту тему сейчас развивать просто дальше.

А.НАСИБОВ: И, Сергей Викторович, самый короткий мой вопрос. Какие решения нам надо принимать сегодня, чтобы то, что вы наметили, реализовалось в обозримом будущем? У нас с вами всего полторы минуты на ответ.

С.КУШНАРЕВ: Вы знаете, я очень коротко отвечу. Спасибо вам за эту передачу, потому что именно такими передачами с правильным и спокойным тоном задать вопрос – получить ответ, причем от разных представителей – это и есть правильный подход в этом вопросе. Потому что никакого другого метода кроме как диалога между специалистами и обществом посредством, в том числе, средств массовой информации, наверное, мы не придумаем.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, хорошо. А в таком случае мы ведь можем вспомнить о том, что та самая инфраструктура, на которую вы пожаловались в начале программы, недостаточно развита – не нужно ли сейчас заниматься как-то этим вопросом более активно?

С.КУШНАРЕВ: А вы знаете, поскольку деньги выделены и немалые, и инструментарии различные есть – это и уже упоминавшиеся и госкорпорации, это и Министерство науки и образования, это и российский научный центр Курчатовский институт и так далее. То есть имеются, это и различные комиссии, подразделения Академии наук. То есть имеется все это и задано. Сейчас вопрос стоит только лишь в слаженности этой работы и в том, чтобы ее выполнить.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. Я напомню, что последние полчаса в эфире «Эхо Москвы» в программе «Назад в будущее» выступал Сергей Викторович Кушнарев, исполнительный вице-президент Нанотехнологического общества России. Мы говорили про нанотехнологии. Спасибо вам большое, Сергей Викторович за то, что ответили на все наши вопросы.

А.НАСИБОВ: В первой половине программы вы могли услышать интервью Анатолия Борисовича Чубайса, генерального директора российской корпорации нанотехнологий – мы сегодня обсуждали именно эту тему. Интервью Чубайса было записано на прошлой неделе, и завтра уже можно прочитать расшифровку обоих интервью.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, уже на самом деле сегодня можно было.

А.НАСИБОВ: Оба, оба я имею в виду, обоих интервью – и Сергея Викторовича, и Анатолия Борисовича на сайте радио «Эхо Москвы», и там же, кстати, прокомментировать и задать свои вопросы в блоге Татьяны Фельгенгауэр.

Радиостанции «Эхо Москвы», «Назад в будущее», 11 мая 2009 г.


Возврат к списку публикаций


Ваше мнение о статье

Интернет-ресурсы

Популярные тэги ntsr.info

Нано в играх

Нанотехнологическое общество России

email: orgnanosociety@mail.ru